Содержание
Далее рассказ парня, который представился в сети как Bessonniy11. На собственной шкуре он ощутил, что такое жизнь бездомного человека. В роли бездомного ему пришлось прожить некоторое время на улицах Москвы, и своим опытом он решил поделиться с другими пользователями сети.
Пожалуй, придется начать издалека. Родился и вырос я в маленьком поселке недалеко от Волги. Единственным хорошим местом там было, а почему было, да и сейчас есть — это ж/д вокзал, благодаря которому оттуда можно было уехать.
Вообще, это типичные пейзажи моего родного поселка, вот эти фотографии очень точно передают атмосферу. Население примерно 7к, в подавляющем большинстве несчастных, жителей.
В общем, читая разные книги, оглядываясь вокруг, общаясь с окружавшим меня контингентом, примерно к 14 годам я начал постепенно осознавать, что наверняка в мире есть места и получше. Желание покинуть свои родные края крепло во мне с каждым годом всё сильнее и сильнее, причем направление было не особо важно, главное куда-нибудь как можно дальше. И вот, наступил июль 2006-го года, мне исполнилось 17 лет, я получил аттестат о том, что с пользой провел крайние 11 лет своей никчемной жизни. Скопил я денег на первое время и на билет, и поехал в Москву, а куда же ещё?
Надо признать, что деньги на первое время — это 850 рублей, но и ехал я вроде как не совсем в никуда. В Москве меня должна была встретить подруга моей старшей сестры. Эта подруга на то время уже много лет жила там и любезно согласилась меня приютить у себя на какое-то время. Уже тогда совсем уж наивным кретином я не был, сразу почувствовал подвох и ощущал какой-то возможный близкий конец, но отступать почему-то не даже не подумал, но вы сами понимаете… эх, где мои 17 лет.
Звали её Надежда, и она меня встретила. Даже объяснила, как пользоваться метро, отвела домой, все вроде бы шло по плану. Голова была опьянена дыханием большого города, это незабываемое чувство свободы, прилив сил, ощущение глобальных перемен — все это быстро прошло, и на то есть несколько причин. Квартира оказалась, как бы это сказать, несколько не простой. Дело в том, что буквально за месяц до моего приезда и на протяжении многих лет в ней жило 27 кошек! Квартира принадлежала какой-то чете стариков, которые любезно разрешили этой самой Надежде в ней жить, уж не знаю за какие заслуги, но точно знаю, что не за деньги. Кошки переезжая, почему-то решили на память оставить всю свою шерсть, но что самое ужасное — своих блох. На людях эти мерзкие создания жить не могут, а вот с голодухи перекусить совсем не против. Но это еще не всё. Очень скоро я осознал, что Надежда — просто сумасшедшая. Работала она помощником юриста на станции метро Китай-Город, и не где-нибудь, а в администрации президента. Жили мы на улице Подбельского (сейчас переименована в Бульвар Рокоссовского). Днем я искал работу, а так как ключи от квартиры мне, разумеется, никто не доверял, приходилось встречать её после работы и ехать вместе домой. Казалось бы, что может быть проще?
Но нет. Вот примерный маршрут её передвижения по метро из точки «А» в точку «Б»:
Разумеется, он постоянно менялся. Объяснение с её стороны таких хитрейших поездок было очень простое — слежка ЦРУ, ФСБ, КГБ, масонов и прочее. Эта личность была довольно неординарной и описание заслуживает отдельного поста. Иногда я не заходил к ней на работу, а просто ехал вечером домой (код от подъезда я знал) в надежде, что дверь откроют и не примут меня за какого-нибудь инопланетянина.
Было ясно — нужно куда-то сваливать. Для этого нужно было где-то работать, чтобы иметь возможность снимать какой-нибудь угол.
Работу я искал очень интересным образом: подходил ко всяким продавцам, раздатчикам листовок и т. д. с вопросом «а как Вы устроились на такое замечательно место?» и «требуются ли в вашу кампанию такие же работники?» Других способов я не знал, а все потому что мобильный телефон у меня как назло полностью отказался работать на следующий же день, после приезда, т.е. куда-то звонить по объявлениям я не мог. Вдобавок, я был тупым семнадцатилетним дебилом.
Но мне повезло! Какая-то бабуля, раздававшая листовки, вручила мне смятый кусок пожелтевшей газеты, причем именно кусок — примерно 3 на 4 сантиметра, в котором мне сразу в глаза бросилось объявление: «Требуется курьер, з/п 800 р. в день, тел. такой-то такой-то».
Осталось найти способ как туда позвонить. Я долго бродил по Тверской, по Манежной, по Александровскому Саду, пока наконец не решился попросить позвонить, почему-то у каких-то проходивших мимо гостей из Средней Азии. По телефону мне сказали приходить на собеседование на следующий день к 9 утра. Так я попал, как многие говорят, в секту.
Как оказалось, работать там нужно было не совсем курьером, а неким дистрибьютором. Ну вот как назло только что всех курьеров уже набрали, зато дистрибьюторы могут зарабатывать даже больше чем 800 р. в день. Так мне сказали. На следующий день меня направили на обучение этой загадочной профессии. Обучение проводила очень забавная белокурая молодая девица, с которой мы весь день ходили по городу, и она что-то кому-то весь день втирала.
На самом деле работа заключалась в продаже людям на улице, в магазинах, в офисах туалетной воды и косметики. Но в конце дня она показала мне кассу на сумму 3500, объяснила, что 30% из них её, (т. е. как несложно посчитать это целых 1050 рублей!), уверила что это ещё мало, и скоро меня тоже всему научат. В общем, я клюнул. Забегая вперед хочу сказать, что научили, но не сразу, месяца через два-три. Хоть я уже давно ничем подобным не занимаюсь, все равно считаю, что многому научился на этой работе и действительно благодарен всем тем, кто в этом так или иначе поучаствовал. Но в первый месяц мне удавалось зарабатывать до 700 рублей, чаще всего примерно 200-300. Я учился улыбаться людям, а без этого в этом деле никак.
Ну вот и минули примерно 2 недели моего пребывания в Москве. Я уже почти неделю как работаю на работе. В доме даже появилась еда, которой до этого практически никогда не было, иногда удавалось немного поспать (чёртовы кошачьи паразиты и не думали оставлять в покое вкусную свежую тушу несчастного понаехавшего), я меланхолично старался не обращать внимания на шизофреническую соседку, которая периодически пыталась ввергнуть меня в пучину хаоса своего больного сознания. В общем, все шло своим чередом, ничего не предвещало беды. Но нет. Еще как предвещало! Каждый день ощущался как последний.
Конец был близок, и он наступил. Однажды, вернувшись после работы, я обнаружил запертую дверь, что в принципе было не ново, к этому времени пару раз ночевать в подъезде уже приходилось — то Надежда была где-то по делам в другом городе и забыла предупредить, то ещё что. Но на вторую ночь это повторилось снова. И на третью тоже. Я решил на всякий случай попробовать подняться на последний этаж, узнать, что да как. И о чудо! Дверь на крышу оказалась не заперта.
Небольшое отступление: как известно, после терактов в домах в начале двухтысячных, спецслужбы решили закрыть к чертовой матери для простых жителей подвалы и чердаки. Не знаю, как в других городах, но в Москве почти во всех домах вход на крышу выглядит примерно так:
Так вот, дверь оказалась открыта, и я попал в свои шикарные апартаменты на ближайшие две-три недели. Фото, к сожалению, нет, но не беда! Я нарисовал в пэинте:
Там, где закрашено темно-серым — вход в мрачные, чердачные, пыльные технические помещения. Типа этого:
Примерно так это строение выглядело с крыши:
Крыша, между прочим, с видом на Останкинскую башню!
На горизонтальной доске я себе устроил поистине царское ложе. Понабрал в супермаркете несколько килограмм всякой макулатуры и постелил мягкую постельку. Было довольно тепло. Единственное чего не хватало, так это душа, одеяла, денег, мозгов. да много чего не хватало. Вдобавок ко всему, большинство вещей осталось в квартире, ладно хоть паспорт был с собой, потому что нельзя по Москве без паспорта ходить.
Не без упоения, я любовался по утрам восхитительными восходами и не менее завораживающими и божественными закатами. Это так прекрасно наблюдать за заходом солнца на фоне Останкинской башни, находясь при этом на крыше девятиэтажки.
Но лирика лирикой, а на четвертый день что-то пошло не так и дверь оказалась заперта. Почесывая затылок, я некоторое время всматривался в ширину решеток, и тут меня осенило! Выходит, я как специально почти месяц готовился к таким поворотам судьбы. Благодаря экстремальной диете я стал практически как жидкий человек! Словно кот проверил пройдет ли между решетками голова и преспокойно вошел к себе домой. Ура! ЖКХ любезно побеспокоилось о моей безопасности — теперь можно не ждать непрошеных гостей. Мой дом — моя крепость.
Дальнейшая неделя прошла относительно спокойно: работа, дом. На выходных сходил в общественную баню. Бомжам на заметку: в Москве тоже есть общественные бани, стоят недорого, тепло, есть даже чудесная парилка как в сауне, в общем рекомендую. Вот ещё один совет: ролтон вполне себе заваривается и без кипятка, просто нужно подождать немного дольше — минут 20-30, может быть не так вкусно, но где ночью на крыше достать кипяток? Что делать когда скучно? Можно набрать почитать кучу разных бесплатных газет, в некоторых местах на развалах продаются книги за смешные 30-50 рублей. Сейчас, правда, наверняка дороже, но схождение с ума от скуки и лишнем размышлении о смысле жизни стоит ещё дороже. Уж не помню откуда, но примерно такой карманный фонарик у меня был:
Тоже очень рекомендую, не раз меня выручал. Батареек хватает надолго, у меня был с прищепкой, можно было куда-нибудь прицепить, чтобы не пришлось постоянно держать руками, очень удобно.
И так, в один прекрасный августовский вечер, когда я мирно почивал на своей "кровати" и преспокойно читал не помню какую книгу, ко мне на чердак поднялись какие-то чуваки, штуки четыре. Подростки были крайне удивлены, увидев меня там такого и спросили, что я тут вообще делаю. Ничего не придумал кроме как честно ответить: "я тут это, того, живу". Ну, мы с ними немного пообщались. Они, кстати, оказались довольно неплохими ребятами, правда наркоманы. Ну и что? Все не без греха. От всей широкой души предложили и мне вместе с ними окунуться в нирвану, путем вдыхания в себя какого-то клея, но я отказался. Впоследствии, они иногда приносили мне хлеба и зрелищ, то есть еду и книги, мы с ними общались за жизнь, никаких проблем с ними не было. Эти наркоманы с помощью своей богатырской силы расширили ширину между прутьями решетки, чем одновременно упростили и осложнили мне попадание на чердак. Упростили потому что поначалу легче стало проходить, а усложнили тем, что работники ЖКХ начали приваривать дополнительные прутья арматуры, дабы заделать явные места возможного проникновения. До этого, моё попадание на чердак, судя по всему, вообще никто не замечал, а этих уже видимо спалили. Раз в пару дней наступала борьба между сварщиками и моей изворотливостью, в которой в итоге я почти победил. Всё было основательно заварено, и по мнению сварщиков «вот теперь-то уж точно никто и никогда никак не пролезет». Ха-ха! Как бы не так! Я пролезал. Правда один раз кто-то полностью покрасил эту злосчастную решетку, но тут на помощь снова пришли бесплатные газеты, которыми я обернул железные прутья, чтобы не испачкаться в синей краске.
Но рано или поздно всему приходит конец. Если вы думаете, будто бы я, наконец, скопил денег и снял себе койко-место, то спешу вас разубедить — нет. Мне пришлось переехать из этого райского места, так как в один прекрасный день ко мне поднялись работники ЖКХ со своей предводительницей (очень громкая, не самая стройная женщина). Не видя смысла с ними о чем-то спорить, я нашел третье по счету место жительства в Москве.
Переехал я в чуть менее живописное место — шоссе Энтузиастов. Нет, не на само шоссе, разумеется. Там была какая-то полузаброшенная железная дорога в промзоне, которая вела, как казалось, на территорию завода. По краям этой дороги были густо посажены деревья, а за ними глухие заборы всяких заводов. Главное — ни души поблизости. Выглядело это всё примерно так:
Кстати, сейчас на этом месте построили линию МЦК (московское центральное кольцо), недавно проезжал мимо, поностальгировал. Так вот, почему переехал именно туда? А все потому, что офис моей конторы находился в 5 минутах пешком, что было очень удобно. Я начал обустраиваться на новом месте. Словно Беар Гриллс, собрал себе из подручных материалов вполне комфортное жильё.
Стройматериалов было предостаточно. Поддоны, шифер, стальные листы, дсп, двп — этого вокруг было в избытке. Всё было тщательно замаскировано ветками, чтобы со стороны было не особо заметно. Ощущение будто живешь в лесу на берегу реки, только вместо реки железная дорога. А теперь совет уже для уличных бомжей, хоть это и довольно странное словосочетание: у вас есть костер, но нет денег на кастрюлю?
1) Покупаете пиво в железной банке
2) Выпиваете
3) Срезаете верхнюю часть
4) Аккуратно загибаете края, чтобы ненароком не порезаться
5) Вдеваете проволоку в заранее проделанные в верхней части две дырочки
Напоминаю, дело близится к концу августа. Дни становятся короче, ночи длиннее, холоднее, темнее и мрачнее. В общем, без костра было никак не обойтись. На ночь костер я делал примерно вот таким образом:
Всем рекомендую. Он очень долго горит и в случае чего, при должной сноровке, можно подбросить полено наверх даже не просыпаясь. Проверено лично.
Но вот беда — одежда может пропахнуть дымом, а коллегам не получится ежедневно втирать дичь будто бы опять ходил с друзьями на пикник, ведь никто кроме меня всё ещё не знает, что я бомж. Выход был найден очень простой: одна одежда для выхода в люди, другая для "дома". Возвращаясь в своё уютное гнездо, я переодевался, аккуратнейшим образом складывал одежду в пакет и герметично завязывал его узлом. Никакой пропахшей дымом одежды, всё должно быть цивильно. Не забывать хотя бы раз в 5-6 дней ходить в баню, периодически стараться умываться в общественных уборных и вуаля! С виду для всех остальных ты обычный нормальный человек.
Как бы это смешно ни звучало, но однажды я умудрился приютить, накормить и даже напоить другого бомжа! Сидел я как-то на берегу "железной реки", думал о вечном, попивал пиво. Всем, кто сейчас скажет что-то типа "вот мудак, вместо того чтобы бухать лучше бы экономил, всё такое", хочу сразу ответить — алкоголь позволял я себе крайне редко, совсем по чуть-чуть. Но в тот день почему-то взял сразу 2 литра какого-то пива по акции, по мизерной цене. Видимо был выходной и захотелось наконец немного расслабиться. Ну так вот. Вижу, что ко мне подошел слегка смущенный парень, лет 25 — 30 и попросил воды. Отказать я, разумеется, не мог, тем более рядом стояла явно моя пятилитровая бутыль с питьевой водой. Он рассказал, что приехал из Воронежа устраиваться на какой-то завод поблизости, где ему обещали сразу же предоставить жильё, но что-то там не срослось и вот он уже дня 4 как скитается по Москве, пытаясь куда-то устроиться. В итоге я всё-таки угостил его пивом, а когда немного стемнело он попросился тоже переночевать в шалаше, благо места там хватало. Утром этот бедолага все же решил возвращаться обратно к себе в Воронеж. Лёха, если ты это читаешь — привет. Надеюсь у тебя в жизни всё хорошо.
Наступило начало сентября. Живя таким образом, постепенно я научился более-менее сносно зарабатывать деньги, и в конце концов мне повезло. Скопил я ещё недостаточно, чтобы самостоятельно найти и переехать в какое-нибудь человеческое жильё, но контора в которой я работал была не самой плохой и некоторым сотрудникам предоставляла квартиру, оплата за которую удерживалась из зарплаты, причем довольно таки совсем немного. Я договорился с директором и переехал туда. Это была убитая двушка в городе Железнодорожном (30 минут на электричке до Курского вокзала, считай Москва), в которой жило человек восемь или девять. Довольно веселые ребята, специфика работы к этому как раз располагала. Трэш и угар жизни на улице на этом временно закончились, начинался трэш и угар другого типа.
Репортер «МК» изучил внутренний мир бродяг
28.04.2019 в 13:56, просмотров: 21428
Сотни бездомных в России ежедневно погибают от болезней, травм, холода, от тяжелых рабских работ, от рук маньяков-«чистильщиков». Любимица московских бомжей доктор Лиза (Елизавета Глинка) говорила: «Любой бездомный когда-то был чей-то ребенок, точно такой же, как мы с вами». Одна из последних инициатив Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека — чтобы благополучные семьи брали к себе бездомных так же, как берут приемных детей. Но сами они об этом ли мечтают?
Мир бездомных — необычный, неопрятный и страшный — в расследовании обозревателя «МК».
Сад камней бомжа-буддиста
«Мы станем другими душами
После дождя, в четверг.
Где птицы, которых слушали
Люди, но Бог отверг.
Наверное, дни будут лучшими.
Почти бесконечен век.
Мы станем другими душами.
После дождя в четверг».
Эти строчки написал Сунь Хо. Его стихи и рассказы можно прочитать на сайтах «Стихи.ру» и «Проза.ру». В реальности автор — бездомный по имени Сергей. Он ведет страничку в Фейсбуке, он «зависает» в месседжерах, он ходит на выставки. Я знала, что современные бомжи бывают продвинутыми и пользуются мобильниками и Интернетом, но тут совсем уж крутая история.
Листая фейсбучную ленту, я представляла его как востоковеда (почему-то опустившегося до жизни бездомного) или по меньший мере сына дипломата (который спился и ушел из родительского крова). Хо публикует фото самураев, картины японских художников, снимки из музеев, исторические цитаты. Много-много Востока. Лишь изредка в его ленте появляются фото помоек, облезлого кота и странного жилища. Это и есть его настоящая жизнь, в которую он согласился впустить меня.
Мы договорились встретиться во дворе дома. На фоне строительного мусора тут настоящий. сад камней, где можно помедитировать! Сергей сделал его из всех попавшихся под руку материалов, включая щепки и кирпичи.
Сам Сунь Хо появился неожиданно. В буквальном смысле вырос из-под земли, да не один, а вместе со своей подружкой по имени Даша.
Попробую описать эту парочку.
Сергей — небольшого роста, худой, одет совершенно обычно и выглядит как среднестатистический мужчина. С Дашей другая история: девушка с одутловатым лицом и в странной шапке, говорит не всегда связно, движения путаные.
Сергей приглашает в гости, а Даша яростно сопротивляется: «Не хочу! Не пущу ее!» И шаркает ножкой, как обиженный ребенок. Только тогда я увидела около их ног люк. Самый обыкновенный открытый люк, который, как оказалось, был входом в жилище. Даша ловко спускается под землю и скоро выныривает из люка в другой шапочке — она розовая и с ушками.
— В этой шапке Даша добрая, — говорит Сергей.
И Даша действительно улыбается, не проявляет агрессии и уже не против моего визита.
Внутри коллектора тепло и вполне уютно. Большая подземная комната — метров 20 площадью — увешана картинами. Здесь и японская каллиграфия, и полотно с ликом Мадонны. Три койки (две для Сергея с Дашей и одна гостевая) застелены новеньким постельным бельем. Между ними. скульптуры. Да уж, Сунь Хо самый культурный бездомный из всех, что я видела.
— Я окончил биофак МГУ, но ни дня биологом не был. Хотел стать врачом, однако оказалось, что у меня непереносимость вида крови. В итоге меня потянуло на философию и культуру. Востоком всегда интересовался (меня воспитывал старший брат, который занимался кунг-фу с китайским мастером). Работал на разных заводах кем придется, просто занимал время и зарабатывал деньги на существование. До 2010 года у меня была двухкомнатная квартира в Москве, в районе Кунцево. Когда умерли родители, поменял на однушку с доплатой, на эти деньги жил больше года. Потом та же фирма предложила поменять эту однушку на Марьино с фантастической доплатой. И «кинула». Одновременно она «кинула» 50 человек. Офис у нее был около Боровицкой, окна прямо на Кремль выходили. Вот все ей и доверяли. Фирмачи как делали? Сначала проводили удачный обмен, то есть первая сделка всегда была очень выгодная. Полиция ничего сделать не могла. Правоохранители сказали: руководство фирмы за границей, а сотрудники уже сидят за мошенничество.
— Первые дни бездомной жизни самые страшные, — откровенничает Сунь Хо. — Просто бродил по городу. Очень сложно описать, все было как во сне. Потом стал присматриваться. Спустя три года заехал в один люк, потом в другой, ближе к центру. Вскоре нашел заброшенный дом в глухом месте, но в пределах Третьего транспортного кольца, поселился там один. После этого в моей жизни появилась Даша. Она родом из Липецкой области. Хозяйственная.
В доме у Сунь Хо есть все необходимое. Что интересно, и продукты, и лекарства, и предметы гигиены — не самые плохие, а такие, что приобретет среднестатистический москвич. Было откровением узнать: московский бомж (судя по продовольственной корзине) живет не хуже, чем я. И все же жизнь его весьма необычна.
— Наша с Дашей жизнь отличается как от жизни обычных людей, так и от других бездомных, — говорит Сунь Хо. — Обычные люди полагаются на социум, бездомные живут одним днем. А мы погружены в состояние древних охотников (когда общество еще не забрало на себя «заботу» о людях, фактически поработив их). В этом состоянии человек без участия логических структур мозга, интуитивно знал, что нужно сделать, чтобы все получилось наилучшим образом. Мир наполнен сознанием и очень добр с теми, кто открывается его тайнам, перешагивая через свое эго. В общем, у нас нет распорядка дня и привычек, и очень много решает интуиция. Мы ведем здоровый образ жизни. Ежедневно мы проходим по 10–15 км. Пьем поливитамины, улучающие мозговую деятельность и повышающие иммунитет. На помойках можно найти всю необходимую одежду и лекарства (практически любую инфекцию или функциональное я могу вылечить за один день). Ночью, когда закрываются рестораны и магазины, мы набираем продукты. Питаемся мы очень хорошо и разнообразно. Очень много времени уходит на поддержание жилища. Но остается и творчество.
За всей этой романтикой свободной жизни стоит немало бед и проблем, о которых Сергей почти не упоминает. Первая — поиск запасного «логова», если вдруг с этим что-то случится. Вторая — Даша, которой требуется специализированная медицинская помощь.
— Она родилась с пороками развития, потому что мать страдала алкоголизмом, — говорит волонтер, который хорошо знает наших героев. — У нее разум 12-летнего ребенка. И в 12 лет она сама родила дочку, которую бросила. Та девочка тоже родила в 12 лет (так что Даша бабушка по факту!). Сейчас дочь Даши спивается. А сама Даша живет с пластиковой куклой, которая у нее «растет». Мы познакомились, когда принесли ей одежду для ребенка (сказала, что воспитывает дитя). Попросили показать — вынесла эту куклу.
Пока Сергей опекает Дашу, с ней вряд ли что-то случится. И детей она, может, больше не будет рожать. Но разве можно в мире бездомных что-то предсказать? Что, если на пути любителя Востока встретится что-то новое? Пока же он сочиняет:
«…Речи от целой и долгой ночи города на краю
узкое лезвие так заточено
я тебя не люблю
в месте оставленном и пустынном
тесном для нас двоих
чай и постель давно остыли
голос твой тоже тих».
Стильные бездомные
Василий Андреевич работает тамадой. Дни рождения, свадьбы, юбилеи. Он всегда находит подходящие торжеству слова, широко улыбается, заводит публику. Яркий пиджак, бабочка, всегда напомажен-надушен. Никто не знает, что Василий Андреевич — самый настоящий бездомный. После чужих праздничных вечеров он переодевается в привычные лохмотья и зарабатывает уже совсем по-другому.
Спит прямо на улице, в сильные морозы — в подъездах или ночлежках. В общем, его вторая жизнь такая же, как у любого другого бездомного.
У Василия Андреевича за плечами судимость, когда вышел, его уже никто не ждал. Жить негде, работы нет. И тут вдруг улица открыла в нем настоящие таланты.
Может ли Василий Андреевич снять себе комнатку на заработанные от ведения вечеров деньги? Может, но не хочет. Ему нравится такая жизнь, и объяснения этому есть (о них чуть ниже).
Наш тамада не уникален. На Курском вокзале, где каждое воскресенье проходит акция «Близкие люди», можно встретить много необычных бомжиков. Стильные, с мобильниками. Если прислушаться к их разговорам, можно услышать, к примеру, как кто-то из них недавно съездил отдохнуть в санаторий в Крым.
Вот аккуратный мужчина пожилого возраста ждет своей очереди на пункте кормления. Всем своим поведением он показывает, что относится к разряду людей высококультурных и образованных. Его сколь угодно могут толкать другие бомжики, он сохраняет невозмутимое спокойствие.
— Я приехал в Москву из Риги, где у меня были дома, жена, — рассказывает Азат. — Но супруга меня оставила. Какое-то время жил на ферме. У меня ведь хорошее образование, я аграрий. Но потом бросил все. И вот я тут. Жить на улице можно, это не так страшно, как кажется. Сплю в электричках и в ночлежках. Питаюсь, слава богу, полноценно. Сейчас я восстанавливаю документы, надеюсь получить гражданство и устроюсь на работу садовником. Я ведь посреди зимы в Москве могу вам хоть апельсины выращивать!
Немного поодаль стоит очень молодая и очень красивая девушка. Кажется, это ангел спустился с небес к бездомным, чтобы поддержать их. Но она — одна из них. На контакт ни с кем не идет, сторонится. Волонтеры узнали ее историю.
— Стала жертвой какой-то мошеннической схемы, осталась без жилья и денег, — говорит участник проекта помощи бездомным Анастасия Бурцева. — У нее постоянно идут суды, она там целыми днями пропадает. А ночует в подъездах и коллекторах в районе Курского вокзала.
Выглядеть опрятно и быть чистым — такую возможность сейчас в Москве имеет каждый бездомный. На дезстанции можно бесплатно мыться и дезинфицировать одежду хоть каждый день, а волонтеры приносят столько хороших вещей, что можно нарядиться как на бал. Почему же тогда так не делают все остальные бездомные?
— Грязная одежда — охотничья, — объясняет волонтер. — Люди почти не подают бездомным в чистой хорошей одежде. Мы были в шоке, когда нашли новую одежду, которую им раздали, на помойке. Они ее выбросили! А сами продолжали ходить в вонючих лохмотьях. Вот если бы мы поменяли культурный код — представили бездомного в виде чистого и опрятного человека, который просто живет на улице. Это можно было бы сделать с помощью социальной рекламы. И тогда каждый житель Москвы сказал бы попавшемуся на пути бродяге: «Иди приведи себя в порядок, и тогда я тебе дам деньги».
Сергей провел два дня с бродягами в Милане. Вот как он описывает их жизнь:
— Около банков и магазинов вечером останавливаются бездомные с колясочками (это их передвижной склад, где есть термоковрик, матрас, чистые простыни или спальные мешки, подушка). Расстилают под крышей постель, раздеваются (они не спят в одежде!), протираются влажными салфетками и ложатся спать. Утром умываются перед коллектором, хотят туда в туалет, чистят зубы, брызгаются дезодорантами и идут работать на площади — продают шарики, зарядки для телефонов. Выглядят стильно, пахнут хорошо.
Да, они, наверное, тоже могли бы снять себе жилье на заработанные деньги. Но не делают этого. Почему?
— Интересная вещь: когда говорим о бездомных, нам хочется пустить слезу, — рассуждает организатор акции помощи бездомным «Близкие люди» Сергей Карнаухов. — И мы думаем о том, как их вернуть их к нормальной жизни. Это ошибочно. У них происходит физиологическая деформация головного мозга. Центры, которые отвечают за аналитику и самоидентификации, работают по-другому, не как у здоровых людей. Так что бездомные — это особая каста. У каждого есть еще и своя особая психическая деформация. Она состоит в том, что он в целях компенсации своего социального статуса придумывает истории, которых никогда не было, и пользуется ими как формой представления о себе. Это помогает бездомному утешать себя, бороться с депрессией. Есть несколько штампов таких историй. История №1 — я был бизнесменом, обанкротился, пришли коллекторы, жена бросила. История № 2 —я любил жену, она изменила, я все ей оставил и ушел, пока мог, работал, снимал квартиру, а когда заболел и лишился зарплаты, оказался на улице. Когда начинаем вникать в судьбу бездомного, то выясняется, что нет и никогда не было никакой жены, никакой квартиры. Классическая реальная история очень тривиальна. Первая категория бомжей — ранее судимые за тяжкие и особо тяжкие. Вторая — жертвы алкоголизма.
Яд для бездомного: акция «чистильщиков» Москвы
Недалеко от Лефортовского суда есть общественный городской туалет. Большой, стационарный. Тут до недавнего времени всегда было много бездомных. Почему? Во-первых, недалеко располагается Курский вокзал, во-вторых, в районе полно заброшенных домов, где можно заночевать.
— А еще в туалете можно попить воды, умыться, погреться, встретить таких же, как ты, бомжиков, — говорит Карнаухов. — Они так и называли между собой это место — «штаб».
Начиная с прошлого июня в этом туалете кто-то оставлял для бездомных еду. Это были соки, йогурты, кефиры, какие-то пирожки и котлеты.
— Казалось бы, благое дело, но нам уборщица сказала, что застала этих «благодетелей» непосредственно в момент, когда они обкалывали всю эту еду чем-то из шприцев, — продолжает Карнаухов. — У нее возникли подозрения, что это яд. У тех молодых людей она прямо спросила: «Не жалко бездомных? Они же тоже люди». А те ей ответили в том духе, что они очищают столицы от всякого отребья, от вони и заразы. У этих «чистильщиков» есть целая философия, согласно которой бездомные никому не нужны и, следовательно, их исчезновение не просто никто не заметит, но оно пойдет всем на пользу. К слову, уборщица сама сильно испугалась. В конце концов, где гарантия, что и ее они не посчитали бы «лишней», убрав как свидетеля? Она потом нам обо всем рассказала. А в тот день бомжики забрали накаченную чем-то еду. Умерли? Мы этого с вами никогда не узнаем, ведь подсчет бездомных никто не ведет и их смерти не попадают в криминальные хроники.
Волонтеры с того момента устраивают дежурства около туалета. Всех подозрительных молодых людей отгоняют. Но где гарантия, что бездомным не подбросят отравленную еду в другом месте?
СПРАВКА «МК»:
Анализ более 10 тыс. анкет бездомных показал: средний возраст на конец 2018 г. составляет 46 лет, более 80% — мужчины, 87% — граждане России, средний стаж бездомности — 7 лет 7 месяцев.
В действительности власти Москвы пытаются посчитать бездомных и даже заявляют, что тех порядка 17 тысяч. Цифра колоссальная. Но она не может учитывать приезжих. А уж преступность в этой среде вообще никто не берется контролировать.
— Некоторые преступники проникают в «тусовку» бездомных, чтобы стать одними из них и таким образом скрыться от полиции или от других бандитов, которых «кинули», — говорит Карнаухов. — Они ненавидят настоящих бомжей и часто наносят им травмы или даже убивают. С другой стороны, среди самих бродяг много уголовников. Мне лично один бездомный рассказал, как убил другого. Тот ночью заснул, он его полил керосином и поджег. По его словам, это произошло еще пять лет назад. А недавно он, как говорит, с бомжихой спал, она начала выпендриваться, и он ее задушил. На человеке два убийства. Гуляет спокойно. Пробовал обратиться в правоохранительные органы, там говорят: «Нам это не интересно».
Аура рабочих домов
Одна из главных проблем бездомных — рабочие дома. Никто не знает, сколько их в России. Только в Москве и Московской области их, по оценкам экспертов, более 600.
Что из себя представляют рабочие дома? Некие лица, как правило, связанные с уголовным миром, арендуют жилье и собирают там бездомных. Рабочие дома делятся на две части. Первые — где надо много работать, но можно одновременно пить и спать с женщинами. Это привлекательные объекты, но в реальности они настолько опасны, что сохранившие останки разума бездомные бояться их как огня. Вторые (их единицы) — где нельзя пить и гулять, где есть соцгарантии. Государство никак не контролирует первые и не поддерживает вторые.
— Вообще идея рабочих домов принадлежит священнику Иоанну Кронштадтскому, — говорит священник. — Ее смысл в том, чтобы бездомные там жили, молились и работали. Наши дома — рабовладельческие. Никакого контроля нет не только за доходами, но и за жизнями бездомных. По факту же зачастую происходит страшное. Если бомж заболеет — он исчезает, если бомж с кем-то подрался и получил травмы — он исчезает. Когда мы говорим, что бездомный умер на улице от холода, — это проблема социальная, а когда он исчез в рабочем доме — криминальная.
Торговля живых товаром, похищение человека — в Уголовном кодексе много статей, описывающих сегодняшнюю ситуацию.
— Я устроился работать в парк, — рассказывает бездомный Юрий, — был чернорабочим. Спали мы там же. В какой-то момент нас позвали выпить мужики-дагестанцы. Ну а дальше я ничего не помню. Очнулся на кирпичном заводе в Дагестане. Работали там по 20 часов в сутки, есть давали мало. Оттуда потом я чудом сбежал.
— Когда мы кормим бездомных, на «точки» приезжают рекрутеры, и все наши подопечные разбегаются, — рассказывает Карнаухов. — Посетители с фотографиями ищут тех, кто сбежал от них и может быть свидетелями. Если находят, то избивают и увозят в неизвестном направлении.
— Я не хочу больше работать, — говорит Юрий. — Это мой выбор. Я не хочу жить в интернате или ночлежке. Это тоже мой выбор. Если вы хотите помочь мне, просто подайте, сколько можете, и оставьте меня в покое.
Рекомендации СПЧ, подготовленные в апреле 2019 года и адресованные правительству, ГД и Совету Федерации:
— разработать государственную программу помощи бездомным
— создание специализированных приютов типа социальных домов для пожилых и больных бездомных
— регистрация по месту работы, а не прописки
— создание здравпунктов для бездомных (где оказывают медпомощь без полиса, паспорта и т.д.)
Мир бездомных изнутри оказался совсем иной, чем я себе представляла. Бомжи живут в другой реальности, где кукла из пластика жива и растет, где есть каменные сады. Такая вот поэтическая аллегория. В цитате доктора Лизы есть продолжение. «Любой бездомный когда-то был чей-то ребенок, точно такой же, как мы с вами. Потому что мы все, все до единого, рождаемся хорошими».
Рекомендации от Сунь Хо, как выжить на улицах.
Если ты оказался на улице, двигайся в сторону вокзала. Там можно согреться и найти еду. Но главное, можно встретить других бездомных, которые уже имеют опыт выживания и поделятся им с тобой.
Ищи место для постоянного, а не временного ночлега. В Москве немало заброшенных аварийных домов. В некоторых таких домах даже есть электричество.
Держись подальше от тех, кто обещает тебе работу в обмен на еду и кров. Если они сами нашли тебя, значит, ты им для чего-то нужен и вряд ли это в твоих интересах.
Составь карту мест, где волонтеры раздают еду и одежду. Запомни дни недели и время, когда они туда приезжают.
Регулярно мойся на специальных дезстанциях (их в Москве три). Грязь — источник болезней, а болеть на улице опаснее, чем дома. Если от тебя не пахнет, то тебе проще пройти на вокзал, в магазины. На случаи, когда нужен именно «бомжачий вид и запах», можно держать отдельную одежду.
Заголовок в газете: Бродяжья душа — потемки
Опубликован в газете "Московский комсомолец" №27964 от 29 апреля 2019 Тэги: Общество, Мошенничество Места: Россия, Москва
МОСКВА, 18 мар — РИА Новости, Игорь Кармазин. Приехал в Москву, выпил, избили, очнулся на улице без документов — типичная история бездомного. Некоторые годами пьют и попрошайничают, но многим хочется вырваться из порочного круга. Это не так непросто. Выбраться из тяжелой ситуации помогает подмосковная сеть домов трудолюбия "Ной", объединяющая 12 филиалов. В самом крупном — в Егорьевском районе — почти сто постояльцев. Как возвращают к нормальной жизни вчерашних бомжей — в репортаже РИА Новости.
Ангел падает вниз
"Левое крыло хорошо получается, а правое постоянно отваливается. Фигурка вроде бы простая, но нужно все очень скрупулезно делать", — Сергей Витальевич крутит в грубых руках гипсового ангелочка. В мастерской дома трудолюбия работают еще двое, но он считается самым опытным.
Фотографироваться не любит — у него нет одного глаза. "Мы делаем макеты церквей, оленят, гномов, есть даже макет Троице-Сергиевой лавры", — о своем занятии он говорит с явным увлечением, а вот о прошлом вспоминать категорически отказывается, хотя на руках у него видны тюремные наколки.
Зато охотно делится секретами мастерства. По его словам, главное при изготовлении фигурок из гипса — качественная силиконовая форма, куда заливается материал. "Важно, чтобы воздух не проникал внутрь, а то фигурки становятся полыми. После отливки можно все аккуратно почистить наждачной бумагой. Бывает, нос, например, не получается из-за попадания воздуха. Тогда лучше всего просто капнуть гипсом и подождать, пока он застынет", — объясняет Сергей.
Кроме гипсовой мастерской, в Егорьевском доме трудолюбия есть швейный и столярный цеха. В столярном делают складные стулья и столы, пробуют мастерить ульи, стремянки — они нужны, чтобы залезать на второй ярус кроватей. Всего в приюте сейчас 90 человек. Двухэтажное здание бывшей деревенской школы окружено высоким забором, гостей встречает огромная, но приветливая овчарка Кира. Самим постояльцам разрешается выходить за ограду только раз в неделю — по воскресеньям. Строжайшее условие — отказ от спиртного. Возвращаясь из отгула, каждый проходит тест на алкоголь.
"Если пришел пьяный, мы его, конечно, не выгоняем, однако у нас действует определенная система наказаний. В первый раз мы обязываем неделю трудиться бесплатно. Второй раз — две недели, третий раз — месяц. Четвертый раз — месяц бесплатно и без права выхода за ворота. Все знают правила и очень этого боятся. Если и дальше нарушения повторяются, переводим в другой дом. Тот, кто не согласен с такими условиями, в любой момент может уйти", — рассказывает директор приюта Елена Скоморохова.
Рукавицы и кармашки
Ассоциации со словом "бомж" у жителей Москвы не самые лучшие. Кажется, что это обязательно вонь, грязь, какая-то зараза. В доме трудолюбия, однако, ничего такого нет. Постояльцы ходят хоть и в ношеной, но чистой одежде, регулярно моются, помещения проветриваются. Появление журналистов у них вызывает заметное оживление. "Вы про нашего директора обязательно напишите.
С нами все понятно, мы люди пропащие. А она такая хрупкая девушка! Я бы на ее месте уже с ума сошла", — горячится одна из женщин.
В коридорах — мешки с одеждой, хозяйственными принадлежностями. Это то, что передают неравнодушные люди. В каждой комнате по три-четыре кровати. Мужчины и женщины — отдельно. Одно спальное место обустроено прямо в коридоре. "Здесь спит девушка весом 200 килограммов. Она сильно храпит, любит скандалить, ни с кем ужиться не могла, поэтому перевели ее сюда", — объясняет Скоморохова.
В швейном цеху делают рукавицы и настенные кармашки для хранения всякой мелочевки. Что интересно, этим увлечены не только женщины, но и мужчины. Любовь Александровна — одна из ткачей-ветеранов. "Ой, все я вам рассказывать не буду, — машет она рукой. — У меня вообще муж был военнослужащий, в 1989 году его перевели в Харьковскую область на Украину. Муж погиб, а я там оставалась сельской учительницей. Я всем говорила, что русская, не хочу отъединяться от России, меня за это звали Люба-москалька. В итоге уволили, лишили служебного жилья, выселили на конюшню, пришлось уехать".
По ее словам, в Москве она работала сиделкой в патронажной службе, помогала неходячим больным. "Один мальчик был с ДЦП. Я за ним ухаживала, а мама, чтобы не беспокоил, пичкала его корвалолом. По 10-15 пузырьков в день в него вкачивала. В итоге он умер от интоксикации. Я после этого сама не своя была, у меня украли сумку с документами. Работы лишилась, снимать квартиру денег не было. Отчаянное положение. Поехала к дочери в Подмосковье, но у нее давно своя семья, ей было не до меня. Я дошла до такого состояния, что хотела броситься под электричку. Меня спасла собака: она выла, лаяла — будто отгоняла меня от путей. В итоге я познакомилась с бывшими наркоманами, они меня взяли в свой приют, а потом порекомендовали обратиться сюда", — вдова военнослужащего едва сдерживает слезы.
"Вижу сердцем"
Дому трудолюбия уже шесть лет. Волонтеры давно заметили, что обычные ночлежки не возвращают бомжей к жизни в обществе. Наоборот, их положение только усугубляется. Они всегда могут переночевать в тепле, получить горячую пищу и необходимую медицинскую помощь, а потом снова вернуться к попрошайничеству и выпивке. Все это не способствует социализации. Группа активистов решила пойти другим путем: привлекать бездомных к труду, ограничивая их в алкоголе. В некоторых филиалах здоровые мужчины работают на стройках, убирают снег, женщины занимаются рукоделием. Егорьевский дом трудолюбия — социальный. Здесь много инвалидов.
Попадают сюда в основном из больниц. Медучреждения таких пациентов долго держать отказываются, по сути, они никому не нужны. Увечья у всех примерно одинаковые. У мужчин из-за обморожений не хватает конечностей, женщины страдают трофическими язвами, хроническими болезнями легких. У многих диагностируют полинейропатию — постепенное отмирание нервных клеток из-за злоупотребления алкогольными суррогатами. В конечном итоге отказывают ноги.
Еще одно последствие отравления некачественным алкоголем — потеря зрения. Алексей — слепой на оба глаза, но говорит, что видит сердцем. Он обучает всех желающих дизайну и компьютерным программам. У него мягкая улыбка и спокойный голос, хотя то, что с ним произошло, — сюжет из криминальной хроники.
"Мама тяжело заболела онкологией, мне надо было ложиться на глазную операцию. Мама по объявлению в газете наняла себе человека для ухода. Я лег в больницу, а через три дня мне сообщили, что самого близкого мне человека вынесли вперед ногами. Я еще ничего не подозревал. Вернулся домой, и этот "помощник" принял меня с распростертыми объятиями. "Леша, мама завещала тебе во всем помогать. Ты ее на что думаешь хоронить? Давай дачу продавать". За 120 тысяч продали дачу. Этих денег на похороны хватило, а дальше я узнал, что я бездомный. Этот человек заявил, что у него есть дарственное завещание. Потом меня избили, заставили перепрописаться в Калужскую область", — вспоминает он.
Алексей вернулся в родной Климовск, слонялся по знакомым, но быстро надоел им. Последнее время жил в подвале собственного дома. Иногда приходилось ночевать на улице — в парках, на лавках в скверах.
Улица тянет
Распорядок дня в "Ное" строгий. Подъем в 8 утра, в 8:30 — общее собрание и молитва. Рабочий день — с десяти до шести с перерывом на обед. Есть четыре 15-минутных перерыва: кто-то курит, кто-то пьет чай. Выплачивается пособие 50 рублей в день. Многие бездомные не готовы работать за такие деньги, ведь за день попрошайничества у московской церкви можно собрать 1500-2000 рублей.
Владислав с седой бородой и хриплым голосом признает, что причина всех его проблем — алкоголь. "Я приехал в Москву из Челябинска. Сначала были какие-то шабашки, потом стал попрошайничать. Зимой было тяжелее всего. На вокзалы меня не пускали из-за отсутствия документов. Ночевал в заброшенных домах. Там электричества нет, но часто остается отопление. Бывает, и некоторые подъезды отапливаются. Вообще, когда мало пьешь, что-то находишь, голова работает, а вот как запил — уже не до того", — рассказывает он.