— Три года ты поешь в «Арии». Какими они были для тебя, насколько сложно дались все изменения в жизни?
— Поменялось все. Ничто в мою жизнь не вносило таких серьезных изменений, как предложение от группы «Ария», которое я принял в 2011 году. Вспоминаю себя до этого: действительно, у меня была своя группа, «Гран-КуражЪ», но это все было на уровне хобби. Если мы и ездили куда-то выступать, то это было в пределах Московской области. На редкие концерты мы выезжали в другие города, но это всегда были гастроли выходного дня. Здесь же сразу надо было ехать в большие затяжные туры, где петь приходилось каждый день по часу, по два. Пришлось мобилизовать свои силы так, чтобы меня хватало на длительные концерты.
— Ты имеешь в виду именно вокальную выносливость, или физическую тоже?
— И то, и другое. Режим гастролей подразумевает, скажем так, аскетические условия. Не всегда получается спать в гостинице, часто — в автобусе или поезде, поэтому сложности возникают и с физическим тонусом, и с вокальным. Но ребята из группы заботились обо мне, не приставали с вопросами: понимали, что перед концертом мне обязательно нужно выспаться. Через какое-то время я уже научился рассчитывать свои силы, и сейчас все эти условия для меня уже норма. Ничего страшного, если не высплюсь.
— Голос не срывал поначалу?
— С гордостью могу сказать, что бывало тяжело, но такого, чтобы я сорвал концерт из-за того, что у меня нет голоса, не было ни разу. Так или иначе все концерты за 3,5 года я отпел.
— Тебя часто спрашивают, каково тебе петь в группе, где до тебя уже было два вокалиста. Ты учился чему-то у своих предшественников или сделал ставку на то, чтобы найти свой собственный стиль?
— Внутреннее желание, конечно же, было привнести в группу что-то свое. Но дело в том, что так или иначе предыдущие вокалисты давали своим голосом жизнь тем песням, которые были записаны в их период. И мне приходилось повторять их манеру именно потому, что так была задумана композиция. Многие могут называть это копированием, но у каждой песни был автор, и, перепевая эту песню, я руководствовался в первую очередь его мнением. С другой стороны, мне всегда очень льстило, когда меня пытались сравнивать с предыдущими вокалистами: и Валерия Кипелова, и Артура Беркута я считаю серьезными вокальными единицами на рок-сцене.
— Спустя три года ты ответил себе на вопрос, в чем твоя уникальность как солиста?
-Когда я пришел к педагогу по вокалу, первое, что там захотели сделать — сломать мне манеру пения. Дело в том, что техника вокала подразумевает как раз очищение от этой самой манеры. То есть сначала нужно правильно все построить физиологически, и только потом уже пытаться украшать голос. Поначалу это было непривычно, но со временем я в этом стал видеть если не плюсы, то как раз особенность. Потому что два предыдущих вокалиста обладали очень узнаваемым стилем пения, а я не претендовал на оригинальность звучания голоса. Что из этого получилось спустя три года? Естественно, от ежедневных занятий и постоянных затяжных гастролей многие ньюансы мне становятся незаметны. Тут, думаю, правильнее спросить у поклонников, как мой голос менялся на протяжении этого времени, и появилась ли та самая вокальная «фишка».
— А Беркут и Кипелов дали какую-то оценку тебе как новому вокалисту «Арии»?
— К большому сожалению, возможности пересечься ни с одним из вокалистов так и не случилось — ни на сцене, ни в жизни, вне музыкальной обстановки. Так что их мнение до сих пор остается для меня загадкой.
— До «Арии» ты работал на престижной высокооплачиваемой должности на нефтегазовом предприятии. Финансово жить не стало сложнее?
— Для меня это было важным вопросом, но я бы предпочел сделать из этого небольшой секрет. Скажу одно — я за эти три года ни разу не пожалел, что поменял профессию. Несмотря на то что я пять лет проучился в университете нефти и газа, 10 лет проработал по профессии и полностью оправдал свой диплом, в какой-то момент времени мне захотелось перемен. И эта смена престижной работы на более романтическую и непредсказуемую произошла осознанно.
— Сожалений не было, а ностальгия не посещала?
— Ностальгии нет, я все равно поддерживаю отношения со своими бывшими сослуживцами, с кем-то в большей степени, с кем-то в меньшей. По каким-то вопросам они до сих пор со мной советуются, и это приятно, конечно.
— Чем занимаются музыканты твоей бывшей группы после твоего ухода?
— Сейчас основатель «Арии» Владимир Холстинин приболел и в какой-то момент понял, что не сможет поехать на несколько запланированных концертов. В группе очень быстро было принято решение о временной замене, и мне было очень приятно, что ребята вспомнили про группу «Гран-КуражЪ» и предложили кандидатуру моего бывшего гитариста Михаила. Мы искренне восхитились, когда Миша за неделю смог полноценно подготовить нашу программу и даже перевыполнить ту задачу, которую мы перед ним поставили.
— А что с остальными участниками «Гран-КуражЪ»?
— В целом группа на сегодняшний день переживает второе рождение. Для любого коллектива очень болезненной становится ситуация, когда уходит вокалист и на его место приходит другой. Так уж сложилось, что голос, пожалуй, самый информативный инструмент, и поклонники коллектива всегда очень остро переживают такие изменения. В «Гран-КуражЪ» пришел хороший парень с отличным голосом, мы познакомились и даже успели постоять на одной сцене во время последнего «Ария-феста». Группа развивается, и я очень рад, что нам удалось сохранить дружеские отношения, несмотря на моменты, связанные с моим уходом в группу «Ария».
— К вопросу о том, что нет более болезненной ситуации для группы, чем смена вокалиста. Заступая на новую должность,ты как-то готовил себя к неизбежному негативу со стороны поклонников и самопровозглашенных критиков?
— Я всегда мечтал прикоснуться к легенде. Под легендой я сейчас подразумеваю группу «Ария». Но моих мечтаний всегда хватало лишь на то, чтобы поработать с ними в студии или постоять с ними на одной сцене. Так далеко и высоко я не замахивался, никогда не думал, что однажды я смогу стать ее голосом.
Когда мне сделали такое предложение, основной проблемой как раз стал не финансовый вопрос, а именно то, насколько я смогу после двух таких вокальных глыб не снизить их планку. Поэтому, возвращаясь к вопросу, я очень долго мучился и сомневался, но надо отдать должное музыкантам «Арии», они очень быстро вселили в меня уверенность. После первых концертов я постоянно задавал себе вопросы: «Ничего ли я не забыл?», «Все ли я сделал правильно?». Сейчас же я могу себе позволить именно жить на сцене.
— Из всего сказанного можно сделать вывод, что тебя больше всего волновали свои собственные оценки и мнение участников «Арии». А как же то, что говорили и писали слушатели и поклонники?
— Конечно, мнение ребят было приоритетным, но так уж я устроен — я все равно читал все, что пишут в Интернете, все эти большие потоки информации. Изучал и первую реакцию, и то, как она менялась. Были моменты отчаяния и мысли о том, что я переоценил свои возможности, но мнение людей рядом было определяющим. Я понимал, что они сделали на меня ставку, пошли ва-банк. И я не мог себе позволить опустить руки. Все эти годы и на сегодняшний день я не прекращаю работать над собой, постоянно занимаюсь с вокальным педагогом в свободное от гастролей время.
— Как жена отнеслась к кардинальным измениям в твоей жизни? Муж все время приходил вечером домой с работы, а теперь его может не быть месяц, два.
— Да, а потом муж возращается и больше месяца сидит дома, и начинаются уже другие проблемы. Шучу, конечно.
Безусловно, жену пугали изменения, смущала неизвестность и то, как на меня подействует жизнь в группе с таким высоким статусом, не изменит ли это меня в худшую сторону. У нас был очень серьезный разговор на эту тему, и я тогда сказал, что предложение, которое сделали мне, многие люди ждут всю жизнь и так его и не получают. А я его не ждал и получил, и если я от него откажусь, то буду жалеть об этом всегда, как бы моя жизнь потом успешно ни складывалась. И жена меня услышала и поддержала.
Накануне выхода нового альбома группы «Ария», солист коллектива Михаил Житняков дал большое интервью «Комсомольская правда. Рязань«.
Михаил, через несколько дней в свет выйдет тринадцатый студийный альбом группы «Проклятье морей». Можно ли сказать, что 11 новых песен — это классическая «Ария» или поклонников ждут эксперименты?
Не раскрывая всех секретов, скажу, что в альбоме будут как традиционные для группы песни, так и несвойственные «Арии». Речь идет о некоторых композиторских аранжировочных моментах. Кроме того, среди наших авторов появился новый человек, который ранее не писал для группы — он работал над одной из песен с Владимиром Холстининым. На мой субъективный взгляд, альбом получился во многом экспериментальным. Но судить не нам, осталось ждать совсем немного. И тогда наши поклонники уже сами дадут оценку, насколько наши музыкальные поиски можно назвать экспериментом и удался ли он.
В числе авторов есть и ваше имя. Это становится уже доброй традицией…
Да, на этом альбоме будет песня моего соавторства – «Пусть будет так». Как в предыдущий раз, мы поработали с Виталием Дубининым. Я попытался донести до него свои мысли, а он — придать им более правильную музыкальную форму. Маргарита Анатольевна (Пушкина — Ред.), в свою очередь, сочинила к музыке текст.
По опыту, вокалисту легче раскрыть песню, в создании которой он участвовал? Вы чувствовали разница между «Точкой невозврата» и остальным материалом?
Может быть, только в самом начале записи альбома. Все песни независимо от авторства репетируются, и в какой-то момент песня перестает быть твоей персональной, и ты ее исполняешь примерно так же, как и другие. Творчество группы так или иначе можно назвать коллективным. И даже если песня закреплена за тем или иным автором, при записи все равно имеет место продюсирование, в том числе и вокальное. То есть за пультом собираются несколько человек и коллегиально решают, как пропеть тот или иной фрагмент, как должна звучать та или иная строчка. Я могу и на песнях не своего авторства предложить какое-то вокальное решение — где-то ребята соглашаются, где-то нет. И в данном случае авторство влияет в меньшей степени.
Выпустить альбом и выйти к публике с новыми песнями – это для вас глоток свежего воздуха, стресс или некое облегчение, как надеть шорты после зимы?
Это ближе к стрессу, конечно. От исполнения новых песен у тебя непривычные ощущения и особое волнение. На моей памяти это уже третий альбом, который мы будем презентовать. И всегда это требует более пристального внимания, нежели исполнение программы, скомпилированной из песен прошлых лет, которые я так или иначе уже пробовал исполнять.
Как известно, поклонники, особенно со стажем, считают себя лучшими экспертами и критиками творчества группы, и каждый новый альбом вызывает в их рядах бурных дискуссии. На сегодняшний день в соцсетях под двумя новыми синглами по 700-800 комментариев на любой лад. Ну и, разумеется, не обошлось без традиционных «Ария себя изжила» и «Ария для меня умерла». Вас как-то трогают подобные споры и обсуждения?
В первый раз фраза «Ария для меня умерла» была сказана в 1987 году, когда глобально поменялся состав и образовались две группы – «Ария» и «Мастер». Так что у этой присказки состоялся уже 30-летний юбилей (смеется). Большое число комментариев говорит о том, что творчество группы до сих пор трогает людей, если они считают своим долгом заходить и оставлять негативные комментарии. Чего лукавить – заглядываем, читаем, конечно. Что-то мотаем на ус, где-то улыбаемся. Думаю, любой спор, который зарождается вокруг творчества, даже если он с негативным вектором, лучше, чем молчание и полное забвение.
Не знаю, отметили вы для себя или нет, некоторое замешательство, которое вызвала песня «Варяг». Например, появились предположения, что она про викингов… И судя по некоторым комментариям, кое-кто сделал выводы только по названию, без прослушивания.
Здесь я вижу две проблемы. Первая в том, что некоторые люди хотят заявить свое мнение, пока оно не потеряло актуальность, и это побуждает их на какие-то предварительные выводы. Название дается песне неспроста, но чтобы понять, о чем она и начать порассуждать о смысле, ее надо все-таки послушать. Когда же оценка дается, исходя из названия, можно судить об объективности данных комментаторов. Вторая проблема в том, что многие люди до сих пор не знали истории о крейсере «Варяг». Увы, это непогружение в историю своей страны свойственно современной молодежи. «Ария» не раз доказывала своим творчеством, что отношение к истории у нас более чем почтительное — очень часто исторические события становились темами для песен.
Можно сказать, что благодаря вашим песням кругозор поклонников расширяется?
Да, «Ария» в какой-то степени занимается просветительством, рассказывая об исторических событиях, которые, может, и не являются яркими пятнами в истории, но могут быть не менее интересными. И хорошо, если люди, слушая песню «Варяг», поняли, что речь идет не о скандинавах, пришедших на Русь, а о корабле, и это многих из них побудило к прочтению истории этого крейсера.
Во времена нашей юности информация о музыкантах была весьма ограничена. Прочитать какое-нибудь интервью можно было разве что в отдельных журналах. Сейчас у всех есть соцсети, «Инстаграм». Все стало проще и доступнее. Как вы считаете, какова тогда функция СМИ, если обо всем можно узнать из прямых каналов?
Наверное, основная задача СМИ и отдельно взятых журналистов – это грамотно развести медийную персону на разговор на определенную тематику. Ведь, согласитесь, рассказывая о себе или своей жизни в «Инстаграме» или другой соцсети, человек так или иначе обходит те темы, которые могут быть интересны большому количеству людей. И здесь мастерство журналиста в том, чтобы раскрыть с нужной — интересной и особенной — стороны своего персонажа.
А вам не кажется, что вот эта нынешняя чрезмерная доступность информации о звездах не делает их в глазах публики менее загадочными что ли? Когда можно зайти в «инстаграм» к любимому артисту и увидеть его в ванной или в постели, стирается некая необходимая важная грань…
Частично согласен. Вряд ли фото из повседневной жизни артиста как-то могут стереть эту незримую грань, а вот возможность обращаться к артисту напрямую через соцсети иногда приводит к тому, что пропадает некая магия и загадочность из-за сокращения расстояния в общении. Доступность нивелирует эту магию, это уже не то, когда еще лет 15-20 назад кумиры миллионов были недосягаемыми, и информацию о них приходилось собирать по крупицам из газет и журналов, а многие истории из их жизни были на грани правды и вымысла. С другой стороны умение грамотно вести свою страницу помогает дополнительно раскрывать личность артиста, его человеческие стороны, и это может прибавлять интереса к его персоне.
Как вы считаете, заслуживают ли знаменитые рок-музыканты (зарубежные, прежде всего) статуса кумиров, который они обрели. Или дело в том, что толпе нужны герои, которые ответят на все ее вопросы?
Одно не исключает другое. Людям действительно нужны герои, они всегда будут их искать и находить. Кто-то будет оставаться преданными фанатами своих кумиров с многолетней историей, кто-то будет в постоянном поиске. И вот эти ниши для героев всегда вакантны, тем более в век современных коммуникаций, когда можно без специального старт-апа взять гитару, спеть песню, выложить ее в интернет и быть услышанным миллионами. Все открыто. Это к слову о том, насколько те кумиры именно заслужили свой звездный статус, а не просто поймали некий хайп.
Михаил, а на каком самом странном предмете вам приходилось ставить свой автограф?
Это не то чтобы странно, но всегда с недоумением расписываемся в документах. Когда люди приносят паспорт, мы спрашиваем: «Вы уверены? Ведь после этого он будет недействительным». Совершенно не хочется создавать проблемы своим поклонникам. После долгих уговоров соглашаемся, потому что понимаем: паспорт все равно перестанет существовать, потому что в нем распишется кто-то другой. Но больше всего угнетает, когда люди приносят какие-то листочки из блокнотов. Вырывается полтетради, и стопка этих листков предлагается: подпишите! А ты понимаешь, что за этой стопкой стоит один человек. Я не знаю, что он потом с этими автографами делает. Сам довольно скептично отношусь к автографам. Сейчас практически в каждом смартфоне есть камера, можно снять видео, можно сфотографироваться с любимым музыкантом, сделать селфи… Но если кто-то предпочитает взять автограф, хочется, чтобы это было более цивилизованно, с уважением для музыкантов. Иногда бывают интересные случаи, когда после концерта к тебе неожиданно подскакивает человек и говорит: «Здорово, что я вас встретил! А можно автограф?» Мы говорим: «Да, а на чем?». Он: «Ой, а у вас нет ничего с собой?». Находит в итоге какой-нибудь мятый листочек: «А у вас есть ручка?» Друзья, не носят артисты с собой листочки, ручки, карандаши и маркеры, чтобы налево и направо раздавать автографы!
Со своей стороны мы все делаем, чтобы на концерте у людей были подходящие для автографов предметы. Можно купить банальную маленькую и абсолютно недорогую открытку и получить на ней автограф. Но, признаюсь, гораздо приятнее, когда люди к этому автографу относятся действительно трепетно: заранее распечатывают какую-то понравившуюся фотографию или делают коллаж и получают на этой картинке автограф.
Фредди Меркьюри говорил: «Можете называть меня музыкальной проституткой, но я всегда буду петь то, что нравится фанатам». Что думаете об этом? Может ли музыкант самовыражаться, веря только в себя и то, что делает, или все-таки направление должны задавать те, кто, грубо говоря, его кормит тем, что ходит на концерты?
То, что называется конъюнктура, да? Когда продюсеры ловят некий тренд и делают из этого очередное медийное явление, очередного артиста, творчество которого призвано накормить людей тем, что считается на сегодняшний день актуальным. На самом деле тяжело обвинять тех артистов, которые работают исключительно на интерес публики, ведь основной целью их работы является извлечение прибыли или желание охватить бОльшую аудиторию. Все зависит от того, какую конечную цель ставит человек, чтобы достичь желаемых высот. Великое счастье, когда ты занимаешься своим любимым делом, и это находит отклик в сердцах большого количества людей. К этому, в первую очередь, надо стремиться.
А вы когда что то придумываете, чем руководствуетесь?
Нужно больше доверять внутренним ощущениям и тогда может родиться что то по-настоящему искреннее. Мне кажется, именно в этом состоит составляющая успеха будущей песни — сделать то, от чего сам в первую очередь можешь испытать эстетическое удовольствие.
Сейчас многие молодые группы стараются не загонять себя в рамки одного жанра. Это происходит от того, что музыканты хотят обогатить свой стиль или от того, что мало людей, которые могут объективно оценить направление, в котором играет та или иная группа?
Один из секретов успешных музыкантов в том, что они нашли свое лицо на сцене, сделали материал, который не похож на материал других исполнителей и таким образом заняли свою уникальную нишу. Но нельзя забывать, что в ходе разных экспериментов можно получить и отрицательный результат.
Бывает, что некоторые люди, успешные в одном музыкальном направлении, внезапно идут в совершенно другое, несвойственное им. Это можно только приветствовать. Главное, чтобы работа в нескольких ипостасях не привела к тому, что каждый из проектов в чем-то терял. Если человек полностью отдается и тут, и там, и его на все хватает, то почему бы и нет.
Если бы вы открыли школу рока, чему бы вы в первую очередь учили? Может, о каких-то вещах стоит сразу сказать «не делай так никогда!»
О, это не про меня! Знаю, что сейчас многие музыканты создают вокруг себя такие онлайн-школы, в которых занимается со всеми желающими. Но я всегда объективно относился к своим способностям. И считаю, что мне еще есть, чему учиться, прежде чем давать уроки другим людям. Все, что я сейчас могу показать, показываю на сцене.
А категорично кому-то говорить: «не делай так никогда!» – это самая первая ошибка. Она может сгубить индивидуальность. Многие люди поступали вопреки каким-то канонам и достигли таких высот, что те, кто за эти каноны радели, могли им только завидовать.
Вы постоянно на людях, постоянно на виду. Часто вас охватывает желание остаться наедине с собой? Что вы тогда делаете?
Резкая перемена образа жизни, когда я только начал ездить на гастроли и выступать на больших площадках, привела к тому, что во мне стала развиваться мизантропия. Я старался избегать шумных обществ, где в мой адрес могли возникнуть какие-то вопросы. Со временем, конечно, все это сбалансировалось в здоровых пропорциях. Я и сейчас не испытываю большой аппетит к людным местам. Просто спокойнее к этому отношусь. А по поводу свободного времени… Да лентяй я (смеется). В перерывах между гастролями стараюсь занимать себя какими-то повседневными делами. Смотрю фильмы, читаю книги, публикации в интернете.
А у вас есть записная книжка, куда заносятся какие-то идеи, ноты? Или все заменили гаджеты?
В последний раз я держал в руках записную книжку, когда еще работал в офисе. По долгу службы мне нужно было делать всякие записи-пометки. И надо отдать должное моему начальнику – он меня очень быстро к этому приучил, и мне это очень часто помогало. А теперь такая необходимость отпала. И потом, когда у тебя в одном кармане лежит телефон, в другом — ключи, для блокнота места уже нет. На холодильнике еще можно увидеть блок листочков, чтобы заносить туда список покупок и потом пойти с ним в магазин. Хотя я иногда делаю проще: фотографирую тот же список на телефон. Записку можно потерять, а телефон при тебе.
Вы неоднократно подчеркивали, что довольно терпимы к недостаткам других. И все же наверняка есть вещи, которые вы не выносите в людях? В каких случаях можете потерять терпение и повысить голос?
Чтобы я повысил голос на человека, он должен относиться к кругу близких. Только со своим человеком может произойти какой-то горячий спор и привести к повышенным тонам. Если речь идет об общении с посторонним, то даже если меня что-то в человеке не устраивает или, откровенно говоря, бесит, я думаю о том, что, скорее всего, вижу его в первый и последний раз. Проще перетерпеть, чем раздражаться и беситься. Говоря в целом об отрицательных качествах людей, не приемлемыми считаю предательство и подлость.
А вот то, что может раздражать в повседневности, это некомпетентность и безусловная уверенность в своей правоте. Когда человек на голубом глазу рассказывает о том, в чем понимает очень мало и притом еще корчит из себя эксперта, даже не подвергая сомнениям свои умозаключения. И вообще умение сомневаться и критически относится к тем или иным рассуждениям всегда отличало умного человека от глупого. Можно, конечно, называть эту самоуверенность точкой зрения. Но я считаю, что если ты неглубоко погружен в тему, то не должен как минимум, представлять свое мнение как истину в последней инстанции.
Вы загадываете желание, когда видите, что падает звезда?
Учитывая то, где я работаю: если звезда падает, я пытаюсь ее поднять, отряхнуть и проводить в номер (смеется). А если серьезно, то я редко стал поднимать взгляд к небу, чтобы увидеть звезды. Все чаще приходится смотреть вниз и следить, куда направляется моя маленькая дочка, чтобы уберечь ее от неприятностей, в которые она может попасть в силу возраста.
София, кстати, смотрит ваши концерты? Как реагирует?
Она любит иногда отобрать у меня телефон, посмотреть какое-нибудь видео или мультик. Если ей попадается ролик с концерта, она начинает смотреть и тычет пальцем: «Это папа поет!» А такого, чтобы она садилась и просила включить папу, этого, слава богу, нет. Хочется, чтобы она знала меня не как артиста, а как папу (улыбается).
Михаил, вот честно, вы производите впечатление очень правильного и серьезного человека. Неужели так было всегда и не бросались яйцами с балкона и даже стул учительнице не поджигали?
Шалости? О, да. Если учился я достаточно хорошо, то поведение у меня всегда было на грани «неуда» (улыбается). Я часто попадал в компанию, которой не сиделось на одном месте, а иногда и сам становился идеологом хулиганских провокаций. У нас была одна громкая история в старших классах, когда мы повели себя неподобающе. В школе тогда проводили вечера с дискотекой, назывались они «огоньками». И вот мы почувствовали себя взрослыми и решили принести на такой «огонек» бутылочку пива. Прибегли к ухищрениям: купили колу, опорожнили бутылку и перелили в нее пиво. Но наши бдительные учителя нас раскусили и не дали пронести. И мы пошли вразнос – ругались, что-то поломали. Потом, конечно, нам было очень стыдно за это. И вот спустя многие годы, встречая учителей, мы всякий раз извиняемся за тот случай. Хотя они, конечно, уже давно нам это простили.
Школьные дискотеки, медленные танцы… А вас когда-нибудь приглашали на белый танец?
Да, случалось. Но в силу того, что я редко оказываюсь на мероприятиях, где все еще танцуют, достаточно давно. Раньше было чаще, сейчас реже. Довольно интересные ощущения и опыт. Думаю, это правильно, что в какой-то момент общество решило: не только кавалеры должны приглашать дам, но и наоборот. А то получалось, что девушек все выбирали-выбирали, а они свое мнение иметь не могли.
Михаил, вы в Деда Мороза верите? Чувствуется потребность в чуде в нашем суетном мире?
Не верю, но хочется, чтобы вера в Деда Мороза как можно дольше жила в головах наших детей. Хотя потребность в чуде нужна и взрослым людям, ведь многие живут мечтой и ставят себе такие цели, что помочь им может только чудо. Нам же самим уже приходится быть теми самыми дедами Морозами и уже даже не для наших детей. Речь идет о том возрожденном формате новогодних концертов, где приходится примерять белую бороду и красный колпак.
Чувство юмора присуще всем музыкантам «Арии», и этот формат является некой отдушиной, чтобы поприкалываться и похулиганить на сцене.
Новый вокалист «Арии» рассказал nv.kz о том, каково это, петь после Кипелова и Беркута.
4 декабря. Шесть вечера. Площадь у клуба «Рай». Час до концерта «Арии». Фанаты жмутся на ступеньках, как воробьи в мороз. К дверям уже не пробиться. Те, кто оставил попытки попасть в первые ряды, тусуются на парковке. Раздолбанная «девятка», рядом — глянцевая «Тойота». Из динамиков орет «Улица роз». Фанаты приплясывают на морозе.
Полчаса до концерта. Двери открываются. Толпавдавливается внутрь, как паста из тюбика. Охрана истошно орет: «По одному!». Секьюрити ощупывают счастливчиков, водят по одежде металлоискателем. В зале народ кучкуетсяперед невысоким заборчиком у сцены. Стоят, вжавшись животами в ограду. Глаза, как у детей перед приходом Деда Мороза.
Концерт задерживают уже на полчаса. Тусовкапереминается с ноги на ногу, общается, фотографируется, подняв вверх руки с мыльницами. Вот темноволосая девушка из Алматы: «У нас концерт отменили. Кто-то там кого-то кинул, говорят. Я почти сутки в холодном поезде ехала». Вот мальчик и девочка лет 18, у обоихкуча фенечек на запястьях и одинаковые каштановые кудри ниже плеч. Вот группа «трушных» металлистов: футболки с надписью «Ария», тяжелые ботинки, кожаные штаны. Они начинают скандировать: «А-ри-я! А-ри-я!». Потом еще раз и еще. Потом, не дождавшись ответа, кричат: «Дед Мороз! Дед Мороз!». Потом хором поют «Этот парень был из тех, кто просто любит жизнь…». Концерт задерживают на час. Это время уходит на то, чтобы запустить фанатов в зал. Гаснет свет. На сцене появляются «арийцы».
Новый вокалист «Арии» — Михаил Житняков. Русые волосы «под горшок», энергичные жесты. На проигрышах он прыгает, вскидывает руки вверх, оттопыривает губы. Зал его принимает как своего. Зал подпевает. Руки с «козами» — вверх. Никто (по крайней мере, вслух) не вспоминает ни экс-вокалиста Артура Беркута, ни экс-экс-вокалиста Валерия Кипелова.
Днем новый вокалист Михаил Житняков и «старый» гитарист «Арии» Сергей Попов («я из среднего поколения «арийцев», говорит он о себе; в группе Сергей играет 10 лет) приезжают на прямой эфир в студию «Нашего Радио». Там Сергей рассказывает о том, что «вокалисты меняются, а «Ария» остается». А Михаил — о том, что «дедовщины в «Арии» нет, работать очень комфортно». Ему 32, он на семь лет старше, чем сама «Ария». Но несмотря на это, говорят музыканты, никакого конфликта поколений у них и в помине нет:
— Музыканты — это такая среда, где возраст не так сказывается, как, скажем, в офисной жизни. Музыканты всегда на «ты», всегда по имени, независимо от возраста.
— Вам не наскучило в течение 25 лет играть одну и ту же музыку? — интересуется ведущая «Нашего» Женя Сафина:
— Нет. Мы просто другого-то ничего не умеем, да и не хотим уметь. Но это — во-вторых, а во-первых, это не может наскучить.
Потом разговор заходит о том, что фанаты группы жалуются: мол, в последнее время «штатный» автор текстов «Арии», Маргарита Пушкина, «подустала» и выдает не слишком интересные песни. Музыканты начинают говорить о «троллях», горячатся.
— То же самое можно сказать и в целом про группу «Ария», — смеется Сергей. — У нас выходит очередной новый альбом,и сразу же огромное количество людей в интернете пишут: «Ну все, «Ария» для меня умерла». Это уже не говоря о новом вокалисте. Как только он появился: «Все, отстой! Больше не буду ходить на концерты». Это не в обиду Мише будет сказано — он все читает и все понимает. На это все у меня обычно такой внутренний ответ: всегда есть возможность сделать лучше. Велком! Делайте лучше! Уберите «Арию». Сделайте так, чтобы ее вообще не было видно. Напишите лучше песни. И публика с удовольствием вас примет.А гундеть в интернетах… Интернет-бойцы, они, сами знаете, какие — потными пальчиками по клавиатуре отрицают весь мир.
— А какие были самые необычные проявления зрительской любви?
Сергей Попов вспоминает о боевых ранениях:
— В советское время у металлистов почему-то считалось особым проявлением шика и любви что-нибудь кинуть на сцену. Особенно Питер в этом отношении был продвинутым. На сцену летели серьезные предметы, могли, например, бутылку кинуть. В общем, любовь такая, за гранью…
— За гранью добра и зла, — улыбаетсяМихаил Житняков.
— В Минске мне прилетел патронташ железный, причем прилетел в лицо. Я по запарке ничего не почувствовал, только смотрю — на руках кровь. Уже потом оказалось, что у меня была рассечена бровьи половина лица в крови.
После эфира на радио музыканты рассказали «НВ», как в группу попал Михаил Житняков, и о том, как они готовились к гнилым помидорам.
— Все началось со знакомства с Маргаритой Анатольевной Пушкиной. У нее есть еще свой проект, Margenta. Она тогда делала второй диск, понадобился вокалист, вот она и обратилась ко мне. Я спел, ей понравилось. Она поспешила поделиться своими впечатлениями с Виталием Дубининым (бас-гитарист, патриарх«Арии», в группе с 1987 года), дала ему послушать весь диск. И он для себя отметил несколько треков. После этого мы познакомились с группой. И вот в этом году они меня ошарашили, сделали такое предложение.
Официально Михаил в «Арии» с сентября. Жизнь в группе началась с записи альбома «Феникс», потом был тур по России и Украине.
— Вы не обижаетесь, что публике интересны не вы лично, а сам факт, что у «Арии» новый вокалист?
— Почему я должен обижаться? Перемены всегда привлекают внимание — это раз. И потом, внимание — это же аванс, который нужно оправдывать. Первый раз зал собрать не проблема. Главное, чтобы люди пришли второй раз.
Потом Михаил вздыхает и признается:
— Вообще-то, я готовился к худшему. Ждал от зрителей всего, вплоть до гнилых помидоров. Но был приятно удивлен: публика очень тепло принимала.
За весь тур из зала ему ни разу не крикнули: «Беркута давай», или, там, «Кипелова».
— Я даже не мечтал играть в «Арии». Все мои мечты ограничивались каким-то сотрудничеством: на одной сцене постоять, поучаствовать в каком-то студийном проекте. А так, чтобы стать фронтменом…
А Сергей Попов тоном брюзгливого дядюшки продолжает:
— Кстати, это наглядный пример для молодых музыкантов. Помните, всегда есть возможность взлететь. Только надо уметь увидеть его и быть готовым к нему. Это не я придумал, это какой-то американец.
Родился 21 января 1979 года в Подмосковье. В 15 лет стал вокалистом ВИА при местном доме культуры. В 2003 пришел в группу «КуражЪ», позже переименовал ее в «Гран-КуражЪ». В 2009 начал сотрудничать с Маргаритой Пушкиной, записал песни для ее проекта«Margenta». В этом же году Марганрита познакомила его с группой «Ария». В 2010 году Михаил и «Гран-КуражЪ» делают кавер на песню «Арии» «Вулкан». В 2011 Житняков уходит в «Арию». Совмещать работу в известном метал-проекте и полулюбительской команде не получается. Из «Куража» он ушел: «Ария» занимает все время.
Политический факт о новом вокалисте «Арии» Михаиле Житнякове. Он депутат Совета депутатов сельского поселения Константиновское, член партии «Единая Россия».
Первое впечатление о группе «Ария»:
— Первый концерт группы «Ария» я увидел в 2001 году. Это была еще эпоха Валерия Кипелова. «Ария» тогда выступала в ледовом дворце ЦСК в Москве, это был совместный концерт с немецкой группой Удо. До того момента я не был ярым поклонником рок-музыки. Мы играли тогда что-то эстрадное. Максимум рок-н-ролла – это «Машину Времени» перепеть Я поздний бутон, если можно так выразиться. Но «Ария» произвела на меня впечатление…