Содержание
К сожалению, иногда уже почти забытое «старое» возвращается. И мода на воровские понятия и формирование банд среди молодёжи – тоже. Казалось бы, девяностые годы уже позади, но нет.
АУЕ (или А.У.Е.) расшифровывается как «арестантский уклад един» (или «арестантское уркаганское единство») – девиз российского неформального объединения банд, а также название этого объединения. В АУЕ состоят несовершеннолетние подростки: юноши и девушки. Данное сообщество пропагандирует тюремные понятия и воровские понятия российской криминальной среды, а также собирает деньги в «общак», обещая взамен поддержку и защиту, т.е. «крышевание».
Основной смысл девиза АУЕ – объединение всех членов сообщества одним укладом жизни и правилами.
Основная деятельность участников движения АУЕ: кражи, рэкет, убийства, мошенничество, разбой, беспорядки и даже сексуальные преступления. Немаловажным аспектом является и тот факт, что российское законодательство мягче относится к несовершеннолетним преступникам, коими члены банд АУЕ и являются.
Члены банд, которые относят себя к АУЕ, устанавливают на улицах своего города, а также в учебных заведениях свои порядки – они собирают деньги в воровской общак за счёт вымогательств и угроз, а тех, кто отказывается отдавать деньги, «опускают». Члены банд являются крайне жестокими и неадекватными подростками, которые способны на самые ужасные преступления.
По неподтверждённым данным курируют банды АУЕ и назначают там главных скрытые кураторы из взрослых криминальных группировок.
Субкультура АУЕ в считанные годы распространилась почти по всей территории страны, массово внедряясь в школы, интернаты и ПТУ. Основной контингент – дети в возрасте от 10 до 17 лет, т.е. самая беззащитная часть населения, и главное – та её часть, которой в скором времени предстоит строить будущее.
На блатном жаргоне
В российском уголовном мире аббревиатура АУЕ означает «арестантский уклад един». Первоначальный вариант расшифровывался как «Арестантское уголовное единство». Сам термин в среде арестантов являлся камерным приветствием в малявах (письмах).
Арестант – справедливый и уважаемый всеми заключенный, придерживающийся воровских законов и традиций. Говорить, что арестант порядочный, — неправильно, ибо непорядочных арестантов просто не бывает. Получается, что право на АУЕ имеют только авторитетные сидельцы, и по воровским понятиям с любого другого человека, не принадлежащего к категории арестанта, но использующего и рекламирующего АУЕ, могут спросить. Однако сейчас в России все меньше «черных зон», где правят воры в законе, и на уровне камер и отрядов все традиции забываются и трактуются по-своему.
Настоящих авторитетов, способных внести ясность и правильно растолковать воровские законы, крайне мало. Зато много откровенных бандитов, которые идут на сотрудничество с тюремной и лагерной администрацией, навязывая свою новую субкультуру, лишь прикрывая её воровскими традициями.
Кто стоит за АУЕ?
За этим явлением стоят бандиты из лихих 1990-х, в юности отсидевшие сроки на малолетке (зона для несовершеннолетних), будучи буграми, т.е. бригадирами зоны, отряда, отделения — ставленниками администрации. Часто бугры издеваются над несовершеннолетними заключенными, как морально, так и физически. У бугров есть свои председатели, их прозвище — рог. Любой рог или богор, стоит ему подняться на взросляк (т.е. достигнув совершеннолетия, перейти отбывать наказание во взрослую колонию), имеет риск быть опущенным либо убитым, так как он не просто занимал «сучью» должность, но и издевался над другими. А для того чтобы не было бунта против их власти, многие бугры специально стремятся навязать на малолетке свою идеологию, якобы основанную на воровских понятиях. Постепенно такая «своя» субкультура прикрылась аббревиатурой АУЕ, распространив свое влияние и на воле. Молодежь начинает жить по уголовным правилам, под лозунгом «Жизнь ворам — смерть ментам», вымогает деньги у своих товарищей, создаёт общаки для передачи продуктов, сигарет или денег «пацанам на зону» — на малолетку. Многие подростки не понимают, что, помогая этой субкультуре на свободе, они помогают, по сути, «сукам», нарушающим воровской закон. На взрослой зоне приверженцам АУЕ живется несладко – их часто используют, подставляют, могут, мухлюя, обыграть в карты, а нередко и опустить. Малолетки из этого сообщества, на зоне часто становятся обычными прислужниками авторитетов, но это еще в лучшем случае. Бывает, что из молодых бархатных бродяг делают Машек, и они получают те самые прелести арестантского единства, о котором так мечтали. Деревенский бродяга из АУЕ , укравший куртку из школьной раздевалки и попинавший слабака, упивается собственным величием. Но для настоящих взрослых арестантов и бродяг, придерживающихся воровского закона, он – «чмо и безмозглый лентяй».
У несидевшей молодежи
Самое забавное, что верность принципам АУЕ наблюдается и у великовозрастной молодежи. В некоторых городах банды школьников патронируют люди, которым по 25-30 лет. Как привило, это опустившееся люмпены, которые нередко даже не обладают физической силой, но все-таки активно досаждают обыкновенным гражданам. Они занимаются сбытом краденого, заставляют совершать преступления малолеток, зная, что им уголовная ответственность не грозит.
Детские деньги в общак
В некоторых школах члены молодёжной группировки, не стесняясь, собирают ежемесячные подати со своих одноклассников и других учеников. На их языке это называется «грев на зону» – деньги переводятся криминальным авторитетам, отбывающим наказание в тюрьмах. Об этом знают все – от родителей школьников до администрации учебных заведений, однако помешать такому положению дел никто не может. Правоохранительные органы тоже бессильны, а иногда едва ли не становятся жертвами сами. Как, например, в Челябинске, когда подростки устроили беспорядки, и с криками «АУЕ» набросились на полицейских. В небольших населённых пунктах Дальнего Востока штат полицейских участков обычно очень маленький, и противостоять разъяренной толпе подростков без применения оружия он не в силах.
До судов «подвиги» малолетних уголовников тоже доходят крайне редко, так как мало кто осмеливается писать заявления на них. Для школьника выступить против АУЕ (то есть дать любые показания в суде) – значит пойти против всех своих друзей и одноклассников, стать презираемым изгоем в их обществе. В некоторых случаях на помощь детям приходят их родители.
Криминальная субкультура
Чтобы примкнуть к этой субкультуре, не нужно никуда записываться или где-то регистрироваться – достаточно просто заявить о своей симпатии к ее законам (фактически тюремные законы на молодёжный лад). А вот покинуть движение уже нельзя. Как говорят сами представители АУЕ, «тюрьма не отпускает». Попробуешь дать задний ход – тут же начнутся проблемы, вплоть до низложения на низшую ступень криминальной иерархии.
Опущенные, к слову, тоже ведь часть АУЕ, просто они находятся в самом низу иерархической лестницы. Выходит, что в отличие от любых других известных субкультур АУЕ – крайне хваткая и агрессивная, хватающая своими щупальцами всё, до чего может дотянуться. При таком раскладе надо полагать, что многие подростки причисляют себя к АУЕ не по собственной воле, а только лишь для того, чтобы чувствовать себя «своим» среди сверстников, а в иных случаях просто ради личной безопасности.
Даже далеко не все бывшие заключенные поддерживают АУЕ. Многие из них считают, что у этих малолеток совсем нет ничего святого. Понимают они только силу, да и то по-своему. «Количество» и «качество», например, для них практически слова-синонимы. Если они могут забить толпой здорового сильного мужчину и отнять у него кошелёк, то они это сделают, ибо это «по понятиям».
Западло работать
О классическом трудоустройстве члены АУЕ даже не думают. Ведь «работать – западло». Можно только воровать, заниматься грабежами или, на худой конец, мошенничеством. Учиться, получать высшее образование или просто читать книги в их понимании – тоже «западло». Члены АУЕ верят только в тот опыт, который они рано или поздно получат в тюрьме. А в том, что такой этап в их жизни наступит, они даже не сомневаются.
Собирая грев на зону, малолетние уголовники говорят примерно так: сегодня мы греем тюрьму подачками, завтра эти подачки будут собирать для нас. Подводя итог, можно констатировать, что страна столкнулось с новой, ужасно извращённой тюремной идеологией, оказавшейся куда страшней своего оригинала. Она каким-то поразительным образом сумела пробраться в народ, захватить умы миллионов подростков по всей России. И всё это – в считанные годы.
На автомобильных номерах
Новое веяние моды – купить номер с буквами АУЕ . Если такой номер решает купить матерый уголовник, он, конечно, может упиваться тем, что какая-нибудь «Ока» или кредитная «Приора» будут от него шарахаться в потоке. Но счастье длится недолго: брички с номерами АУЕ останавливают почти на всех постах, ищут в них наркотики; каждый деревенский сержант захочет самоутвердиться перед коллегами, повертев на жезле авторитета. Если такой номер покупает обычный человек, то его могут тормознуть и настоящие бандиты, предлагая кинуть пару тысяч в общак. У нормального же авторитета, придерживающегося воровских традиций, к номерам АУЕ возникает презрение. Поэтому нередко на такую машину могут кинуть ночью кирпич, а то и спалить, поскольку её владелец расценивается как самозванец.
Для нормального человека расшифровка АУЕ несколько иная – абсолютно унылый евнух. Именно евнух или скопец – слуга в гареме идиотов. Малолетки из этого сообщества, достигая своей мечты попасть на зону, нередко становятся обычными прислужниками у авторитетов, но это еще в лучшем случае. Частенько из молодых бархатных «бродяг» делают Машек, и они получают те самые прелести арестантского единства, о котором так мечтали.
Деревенский «бродяга» из АУЕ, укравший куртку из школьной раздевалки, и отпинавший слабака, упивается собственным величием. Где-то в глубине души он догадывается, что он чмо и безмозглый лентяй, но уголовная романтика делает свое дело.
Самое забавное, что верность принципам АУЕ наблюдается и у великовозрастной молодежи. В некоторых городах банды школьников патронируют ребята, которым по 25-30 лет. Как привило, это опустившееся люмпены, которые нередко даже не обладают физической силой, но все-таки сильно досаждают нормальным людям. Они занимаются сбытом краденного, часто заставляют совершать преступления малолеток, зная, что уголовная ответственность последним не грозит.
Виновато в порождении всей этой системы исключительно государство. Во-первых, в России весьма низкий уровень жизни – в поселках молодежь дуреет, у нее нет почвы для самовыражения, поэтому и создает банды АУЕ. Работы нет, гнить, как и их родители в нищете, дети не хотят. Во-вторых, везде кричат про «духовность», но при этом по Первому каналу и НТВ, например, показывают фильмы, воспевающие, криминальную романтику, и идеализирующие бесславных ублюдков-бандюганов, опять же транслируют концерты памяти Круга. Блатные песни остаются самыми популярными, свободно крутятся в любой маршрутке.
В-третьих, реформа полиции по факту ничего не дала. Есть хорошие полицейские, но остались в органах еще и откровенные отбросы, которые выбивают показания, ругаются матом, берут взятки. У школьника начинает формироваться извращённое, неправильное мнение, будто «мусора» все плохие, а уголовники – хорошие.
В-четвертых, молодежь неправильно мотивируют. Через новости, патриотические программы и прочие мероприятия В России в юные, сырые, неокрепшие мозги, в основном, закладывается культ силы. А следовало бы мотивировать подростков на труд, успех, учебу, умственное развитие.
Корни у расшифровки АУЕ растут из уголовщины, ведь сам термин является камерным приветствием. Заходит человек в «хату» и изрекает «АУЕ!», то есть, как бы показывает, что он свой, вор, гомосексуалист (именно "АУЕ" называются люди, вступающие в сексуальную связь с «петухами»), конь в загоне и прочая. Попытки создания и утверждения уголовного братства вытекают из главного мотива – получше прожить на зоне. Построив иерархическое сообщество уголовников, авторитетам перепадают разные блага, плюс спокойная жизнь и самоуважение. Нередко выгодна такая система и сотрудникам администрации колонии – меньше, по их мнению, работать можно.
Сейчас в России все меньше «черных зон», то есть, где правят уголовники, но на уровне камеры все традиции все-таки сохраняются. Есть и «петухи», и авторитеты, и общак, человека могут "опустить", а то и вовсе убить.
Но, как водится, авторитетов на всю зону несколько, а обычных уголовников – много. Поэтому молодой арестант, исповедующий принципы АУЕ, обычно должен исполнять в камере какие-то функции. Например, передавать «малявы» по ниткам у окна камеры, проносить в собственном анусе мобильные телефоны, варить наркозелье паханам и тому подобное.
В общем и целом на зоне приверженцам АУЕ живется несладко – их часто подставляют, могут обыграть в карты, а нередко, и "опустить". Гораздо легче простым мужиком шить фуфайки, чем пытаться играть в игры матерых уголовников.
Новое веяние моды – купить номер с буквами АУЕ. Смешнее всего смотрятся такие номера на «девятках» и «четырках» из провинции. Но дорогих машин с номерами АУЕ побаиваются, а БМВ или Мерседес с АУЕ 777 вызывают жуткий трепет у уголовного быдла – как же, едет вор в законе. Эта расшифровка даже еще более популярна, чем ВОР.
Если такой номер решает купить матерый уголовник, он, конечно, может упиваться тем, что какая-нибудь «Ока» или кредитная «Приора» будут от него шарахаться в потоке. Можно эффектно постоять с такой машиной у подъезда или казино, перекидывая фенечки.
Но подобное "счастье" непостоянно и длится недолго – брички с номерами АУЕ останавливают почти на всех постах, ищут в них наркоту, каждый деревенский сержант будет пытаться самоутвердиться перед коллегами, повертев на жезле авторитета. Если такой номер купил обычный человек, то его могут остановить и настоящие уголовники, попросив кинуть пару тысяч в общак.
Ну и, соответственно, у нормального человека, который на свою машину заработал, а не наворовал, к номерам АУЕ возникает справедливое презрение и отвращение. Еще больше ненавидят эту гопоту люди, которые от нее пострадали. Поэтому нередко на такую машину могут кинуть ночью кирпич, а то и вовсе спалить.
Когда государство задумается над тем, что значит АУЕ, какие последствия может принести это течение, может оказаться слишком поздно. Сейчас пока банды АУЕ винят в избиениях, вымогательствах, воровстве, но через некоторое время, если не будут приняты меры, люди услышат об убийствах, совершаемых группировками АУЕ, кроме того, банды школьников подрастут, и в условиях усугубляющегося кризиса, немногочисленные группы отморозков превратятся в организованные криминальные банды, бригады. Мы получим ровно те 90-е, от которых так старались избавиться все это время.
Учитывая слабую надежду на то, что власти вряд ли будут принимать активные меры с целью недопущения грустного сценария (дескать, после нас хоть потоп), поднимать шум следует волонтерам. Высмеивать «опасных поциков», беседовать с ними, предавать огласке их преступления. В школах борьба с АУЕ должна вестись профилактически, на предварительном уровне, пока это сообщество еще не зародилось и не распространило широко свои метастазы.